Горный парк «Рускеала»: карельский памятник индустриального наследия

В итальянском карьере структура мрамора видна, как нигде. Срез ровный, гладкий, словно струной по маслу прошлись. Белые и серые прожилки сплетаются в причудливый узор, сотни людей каждый день с удовольствием устраивают перед этими узорами селфи-сессии. Этот камень использовался для строительства Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге. Его использовали даже во входной группе мемориала «Брестская Крепость-Герой», навсегда связав карельскую скалу с белорусским местом силы. Однако теперь это место поломничества туристов, и ничто больше.

 

В горный парк «Рускеала» неподалеку от карельского города Сортавала нас, участников пресс-тура Постоянного Комитета по Карелии, привезли для общего развития. И вот что сразу приходит в голову: посетить «Рускеалу» стоит хотя бы для того, чтобы оценить замысел и его воплощение. Парк раскинулся там, где еще в начале 90-х была гранитная выработка. В 1993 году производство остановилось, люди ушли из этих мраморных гор, остались только брошенные карьеры и тонны мусора.

Мало ли таких заброшенных разработок было и есть на просторах Союзного государства? Потрясения 90-х не оставили камня на камне от многих производств. А уж сколько таких деревушек, как карельская Рускеала, канули в небытие…  Ее название переводится с финского как "коричнево-красная земля". Больше 10 лет деревня боролась за существование. Теперь же в ней кафешки, рестораны да гостевые дома с дорогими авто на парковке. Опустевшая мраморная выработка дала вторую жизнь и этой деревне.

«Откусить» глыбу от скалы

Итальянский карьер имеет к Италии небольшое отношение. Просто в нем мрамор добывали по итальянской технологии: резали камень канатами с алмазным напылением, это позволяло «откусывать» от скалы огромные глыбы. Впрочем, это лишь часть месторождения. Мрамор здесь добывали и в подземных шахтах, и в штольнях, и открытым способом.

- Это было самое большое месторождение мрамора в Карелии, - говорит наш экскурсовод по имени Жанна. – Оно имеет форму линзы, растянувшейся на 2 километра в длину и на 600 метров в ширину. А глубина у нее - 400 метров.

Мрамор здесь начали добывать в середине 18 века. Причем старт положила Екатерина II: взойдя на престол, императрица заявила, что застала Санкт-Петербург деревянным, а оставит – мраморным.

Свое слово она сдержала. Чесменская и Морейская колонны, построенные во славу российского флота, фонтаны Петродворца, Царские ворота, Инженерный замок Михайловского дворца – все это примеры применения рускеальского мрамора.

Но "лебединая его песня" – Исаакиевский Собор, который строился в течение 40 лет.

Мрамор в Рускеале добывали буро-взрывным способом: тяжелые металлические буры вгрызались в горную породу, словно перфоратор в стену. Длина отверстия достигала полутора метров, туда набивался порох, глина… Раздавался  взрыв - и гигантские валуны падали к подножию мраморной горы.

Но после завершения строительства Исаакиевского собора работы остановились. Санкт-Петербургу было уже не нужно столько облицовочного камня. Рабочие остались не у дел. Кто-то уезжает, кто-то оседает в местных поселках и занимается сельским хозяйством.

Выработки оживают в конце 19 века. Но почти 100 лет работы идут ни шатко ни валко. Они то закрывались, то возобновлялись опять. Дошло до того, что из мрамора и его крошки здесь принялись выжигать известь. Наверное, это было самая дорогая технология ее производства. А в 1993 году карьер замер. Казалось – навсегда.

 И лодки, и дайверы

«Рускеала» сегодня - это посыпанные гравием дорожки, указатели, кафе, рестораны, площадки для фото, пещеры и конные брички для туристов, квадрациклы летом и снегоходы зимой. Из Сортавалы сюда ходит стилизованный поезд – рускеальский экспресс. Впрочем, большинство посетителей приезжают сюда на автомобилях – его можно ставить в обширной парковочной зоне.

На месте выработок раскинулось озеро в 400 метров длиной. Парочки в оранжевых спасжилетах курсируют по нему на лодках, неторопливо взмахивая веслами. А над ними с жужжанием, напоминающим взлет истребителя, на «тарзанке» проносятся отчаянные сорвиголовы. Тросы тарзанки протянулись по всей длине мраморного озера. К тем, кто тяжелее, на пояс прикрепляют даже маленькие парашюты, чтобы скорость не достигла опасной. У финиша «тарзанов» и «тарзанок» подхватывают спасатели. Они отстегивают карабины и отправляют «приземлившихся», словно оглушенных, приходить в себя в кафе.

Здесь же, в мраморных берегах озера, есть несколько гротов. Их называют музыкальными. Почему? Да потому что затяни любой здесь песню… Даже тот, кому медведь наступил на ухо и на горло… Ария все равно получится чистой и в лад. «Мрамор полирует голос», - говорят старожилы.

В этом же озере испытывают себя любители дайвинга. Глубина водоема – от 10 до 30 метров. Погружаясь, можно увидеть то, что когда-то было абсолютно сухой шахтой, осмотреть подводные части мраморных стен.

Кстати, тектоническое движение мрамора продолжается и сейчас. Осенью прошлого года обвалилась гигантская глыба на западном склоне мраморного озера. Сейчас она торчит над водой и смотрится так, словно пролежала здесь сотни лет. Но нет, новое место камень облюбовал лишь недавно. Сейчас западный склон закрыт для экскурсий, специалисты проводят работы, необходимые для того, чтобы снова сделать его безопасным.

300 тысяч туристов – не предел

Возрождение Мраморной горы началось с того, что в 2005 году в Рускеалу пришли инвесторы. Точнее, их путь сюда начался значительно раньше, но в 2005-м, получив землю в аренду на 49 лет, они активно взялись за благоустройство этой территории. И даже образ парку придумали завораживающий: памятник индустриального наследия.

Кто они, эти инвесторы? Об этом здесь не очень-то распространяются. Известно, что это предприниматели из Сортавалы. С одним из них, заместителем гендиректора управляющей компании Олегом Бакумом, нам удалось побеседовать.

- Идея возникла в конце 90-х, - говорит он. – Историк, краевед, ученый Андрей Грибушин, в этом году он ушел в мир иной, пришел к нашему генеральному директору и предложил организовать на этом месте исторический культурный и туристический объект. В эту идею мало кто верил. Но наш гендиректор оказался из тех, кто поверил. С каждым годом какие-то идеи прирабатывались, другие – не пошли. Но в целом парк состоялся, это видно невооруженным взглядом.

По словам Олега Бакума, с 2016 года количество туристов стабилизировалось: ежегодно парк посещает около 300 тысяч туристов. Но в будущем, как надеются организаторы, их будет еще больше. Ведь парк постоянно расширяется, появляются все новые и новые места притяжения туристов.

К примеру, в планах инвесторов организация новой приветственной зоны с медиацентром и парковкой для автобусов. Планируется также организация концертной площадки под открытым небом. Уже несколько лет подряд музыкальные фестивали проходят в итальянском карьере. Однако, чтобы не мешать посетителям парка, их решили отнести немного в сторону.

- Каковы инвестиции в парк и какова их отдача? - спросили мы.

- Ежегодно - около 20-30 миллионов российских рублей, - ответил Олег Бакум. – Что касается отдачи, то о ней можно будет говорить только после того, как все объекты будут построены и начнут приносить доход.

Пещерный образец

Что такое места притяжения туристов? С одним из них мы познакомились во время нашей экскурсии.

- Обязательно надевайте каски, многие из вас потом скажут им спасибо, - говорила экскурсовод, пока мы толпились в узком и холодном помещении. Это бы предбанник пещеры «Рускеала» - старых подземных выработок мрамора. Здесь нет сталактитов или сталагмитов, ведь это не настоящая пещера. Однако здесь очень живо представляешь, как шахтеры толкали вверх набитые мрамором многотонные вагонетки.

Мы идем по мраморной выработке, тут и там встречаются вырубленные в камне знаки – они должны облегчить навигацию для тех, кто работает здесь почти в полной темноте. Иногда попадаются колодцы вверх, через них можно увидеть небо. Но в остальное время здесь царит тьма. Она окружает нас до тех пор, пока мы не оказываемся в месте, где мраморное озеро обволакивает такие же мраморные колонны. Здесь есть свет, он струится от почти незаметных фонарей на потолке, стенах и под водой. Зрелище незабываемое. На десятки метров видно в глубину. А вверх – мираморные скалы, они идут на поверхность, откуда нам машут другие туристы. Мы, словно затерявшиеся в подземных лабиринтах путники, рады увидеть человеческий лик там, где солнце освещает поверхность.

Мы идем по мосткам, а экскурсовод продолжает рассказывать:

- Зимой это подземное озеро замерзает. Свисающие сверху и поднимающиеся снизу ледяные образовании похожи на сталактиты и сталагмиты. Они точно так же стремятся друг к другу, иногда сливаются в единую скульптуру. Но это всего лишь лед. Любопытно, что под ним, внизу, где еще вода, видны рыбы. И дайверы, которые плавают там вместе с рыбами. Они ведь совершают погружения здесь круглый год. Мы, кстати, видим их исключительно благодаря системе освещения, которую установила здесь компания из Беларуси. Ой, а что вы так удивляетесь? Неужели не знали? Ну, что ж, вот вам еще один, пещерный образец российско-белорусского сотрудничества.