Григорий Рапота: для отца война была личной трагедией

Алексей Никифорович Рапота войну начал в декабре 1941-го года на Калининском фронте, а закончил в мае 1945-го под Прагой. Военный лётчик, он и дальнейшую жизнь посвятил авиации, уйдя в отставку в звании генерал-майора. И очень много лет добивался, чтобы в России появился памятник советскому солдату. Алексей Рапота ушёл из жизни в октябре прошлого года, успев застать открытие Ржевского мемориала, у истоков которого он стоял. Смотрел открытие по телевизору, съездить не позволило здоровье.

Теперь в фонды музея на вечное хранение поступят более 30 его боевых и памятных орденов и медалей. Большинство из них – это награды, которые были вручены Алексею Никифоровичу в годы Великой Отечественной войны.

На вечное хранение также переданы орденские книжки, копии личного дела, фотографии и картина «Перед вылетом», написанная генерал-майором авиации. Храниться они будут в филиале музея, на Ржевском мемориале.

– Он не был, наверное, одним из самых выдающихся воинов Ржевской битвы. Один из многих. Попав в 19 лет на фронт, он добросовестно исполнил свой долг. Сделал всё, что от него требовалось, – заявил Государственный секретарь Союзного государства Григорий Рапота на церемонии передачи наград отца музею. - Он летал на самолётах, которые в тот момент, возможно, не соответствовали лучшим образцам бомбардировочной авиации. Молодых, 19-20-летних ребят посадили за штурвал после 6-месяного обучения лётному делу. Можете себе представить, какие риски с этим были связаны. К сожалению великому, многие из его друзей, о которых он любил вспоминать, не вернулись из полётов. Для него война была трагедией: личной, народной, хотя он оттуда вынес и дружеские отношения, и свою первую и единственную любовь. С этим пониманием мы с моим братом и выросли.

– Что рассказывал вам отец о Ржевской битве?

– Он делился впечатлениями, которые у него остались на всю жизнь. Он рассказывал, что лётчиков сбивали, но это было несравнимо с тем, что творилось на земле, с теми испытаниями, что выпали на долю пехотинцев. Вся земля была усеяна телами погибших. Он побывал во Ржеве после того, как его оставили немцы. Там практически не было ни людей, ни зданий. Это тоже сильно потрясло его. И именно всё это побуждало его выступать за создание монумента советскому солдату. Он добивался этого достаточно давно, писал письма ещё президенту России Борису Ельцину, выступал с этой инициативой в Музее Победы, перед ветеранами, ездил во Ржев. Он задавался вопросом: почему так получилось, что самые большие памятники советскому солдату воздвигнуты за границей – в берлинском Трептов-парке или в Пловдиве Алёше. Красивый памятник стоит в центре Вены. А у нас ничего, соизмеримого с этим, нет. А когда я говорил ему: «Ну, как же, у нас есть монумент "Родина-мать" в Волгограде?», – то он считал, что у него немного другой идеологический посыл, хотя это красивый и уникальный памятник. Но это, скорее, памятник советскому народу, который остановил на Волге немецко-фашистских захватчиков.

– Сегодня вы передали в дар Музею Победы награды отца. Это было его решение или всей вашей семьи?

– Это – инициатива музея. Когда мы открывали Ржевский мемориал, то было предложено создать там уголок в честь того, кто инициировал его создание. Мы, естественно, были рады такой идее.

– Какая из наград была для него самой ценной?

– Почему-то он чаще всего вспоминал первую награду – орден Красного Знамени, которую получил за один из ночных вылетов, когда ему удалось разбомбить эшелон немцев. Он был штурманом, и от него зависела точность бомбометания. Он вспоминал, что когда пролетели над целью, то видели сзади какое-то зарево. Но поскольку они летели не одни, а целым звеном, то он и не знал, чья это заслуга. Товарищи потом подтвердили, что это его экипажу удалось разбомбить эшелон. А про остальные награды он как-то не рассказывал.

– Также вы подарили музею картину отца «Перед вылетом». Расскажите, почему именно эту?

– Он рисовал, сколько я его помню, это было его увлечение, хобби. Я был ещё совсем маленьким и часто видел его с мольбертом. Может быть, это не самое яркое его произведение, но оно соответствует тому периоду, и это был выбор музея. Папа был готов отдать всю коллекцию.

P.S. Госсекретарь Союзного государства Григорий Рапота также был избран председателем Общественного совета Музея Победы. По словам директора Музея Победы Александра Школьника, кандидатура Григория Алексеевича была поддержана единогласно.